Этот текст – попытка описать и немного структурировать личный опыт обучения на месячном интенсивном курсе по хореографии в Амстердаме. Он начинается в восемь утра и заканчивается на том, что границы хореографии гораздо шире, чем мы привыкли.
Восемь утра. За окном – ежеминутно меняющиеся погодные условия и непременный ветер. Коротко говоря, Амстердам. Пора многослойно одеться – на все случаи жизни – и отправиться в центр города на первый класс. Главное не тормозить на велосипедных дорожках – у велосипедистов приоритет, и пешеход им не помеха.
В марте этого года мы вместе с моим партнером по сценическим проектам Мариам Нагайчук ездили на месячный интенсив хореографического факультета SNDO Амстердамской высшей школы искусств. Это одно из самых известных и уважаемых в Европе хореографических учебных заведений. Само название факультета очень точно отражает его мировоззрение – School For New Dance Development, Школа Нового Танцевального Развития. Здесь работают с основными концепциями современной хореографии: тело, танец, социальность, теория, практика, наблюдающий и наблюдаемый, сама хореография. Ищут новое, пытаются сформулировать, не ограничивая, оставляя открытыми все возможные пути. То есть буквально: можно все. Можно выбирать себе любые площадки для показа работ, использовать любые сподручные средства, в том числе зрителей, нарушать их личные границы, работать с собственными состояниями, сюжетами и их отсутствием, можно даже не танцевать (в привычном нам смысле).
Пока я покупаю кофе, мимо проходит artistic director – она спешит на занятия у первого курса. По утрам они часто проходят на крыше – там же, где мы собираемся почти каждый перерыв и обсуждаем наши работы. Здесь одновременно пересекаются десятки процессов, звучат десятки голосов на десятках языках и двигаются десятки очень живых людей. На городской башне бьют часы – 10 утра – мы заходим в зал, отделенный от крыши стеклянной перегородкой и начинаем класс по Movement Research. В общем, продолжаем проживать наше амстердамское утро, но на этот раз двигаясь с определенными задачами и с определенными фокусами внимания. Внимание, кстати, за пару недель разучилось схлопываться – граница между внутренним и внешним вниманием стала очень похожа на стекло между танцевальным залом и крышей. За окном то тучи, то яркое солнце, внешний мир существует непрерывно, требуя полного присутствия.
Movement Research – это одно из наших основных занятий на интенсиве. Пожалуй, единственное, на что SNDO не устает обращать твое внимание, — это не забывать о работе с телом, воплощать идеи через него, то, что по-английски называется емким словом Embodiment, а по-русски – не менее емким словом «воплощение» (но почему-то по-русски тело отходит на задний план). Movement Research включает в себя огромное количество инструментов и подходов – мы работаем с воображением, импровизацией, со звуком, с дыханием, сольно, в контакте, в группе, в бесконечном количестве форм.
После первого класса можно выдохнуть – традиционно на крыше, — а в хорошую погоду и позагорать, пока за стенкой идут нескончаемые классы и репетиции. За обедом (на крыше, в столовой, на столах, на полу в коридорах) часто попадаются пара студент-преподаватель, горячо обсуждающие очередную работу. Это иллюстрация основного принципа преподавания в школе – здесь делают ставку на личный контакт между учителем и учеником.
На втором классе у нас хореография – а это значит, что ждать можно чего угодно. Вообще, понятие хореографии для SNDO настолько широко, что его довольно сложно ограничить определенными рамками. На первом обсуждении наших работ после первой недели обучения мы совместными усилиями с преподавателем по хореографии выяснили, что хореография — это необязательно про танец, необязательно про тела, необязательно про людей, необязательно про ритм, необязательно про смысл и необязательно про осознанность исполнителя. Мы сошлись на том, что хореография рождается у хореографа, когда он начинает считать что-то хореографией. Хореография начинается с намерения хореографии.
На этой зыбкой почве определения хореографии довольно сложно, но очень интересно двигаться и делать собственные работы. Преподаватели не исправляют тебя, а рассказывают о своих ощущениях от твоей работы. Иногда, если в голове у тебя сплошная каша, они пытаются вытащить из твоего сознания, о чем именно ты хочешь сказать. И часто напоминают о том, чтобы ты не сидел на месте, а работал «от тела», слушал, куда оно ведет тебя. Новыми для меня темами после интенсива стали тело и еда, тело и одежда, тело и звук, тело и пространство внутри и снаружи него.
За месяц на интенсиве мы создали по две хореографические работы – групповую и сольную, — а также несколько небольших этюдов. Каждый из тех, с кем я разговаривала, либо начал, либо продолжил работать над собственным хореографическим проектом. Мы разъехались по разным странам с изменившимся сознанием (по крайней мере, что касается хореографии), мы еще меньше стали понимать правила профессии, но эта безграничность и отсутствие правил – именно то, что мне было нужно на данный момент.
Да, и теперь я предпочитаю считать хореографией все, чем занимаюсь.
Это здорово, попробуйте.
P.S. Более официальное описание хореографического интенсива SNDO можно прочитать здесь: http://www.ahk.nl/en/theaterschool/dance-programmes/sndo/intensive-course/
Раз уж вы здесь…
… у меня есть небольшая просьба. ROOM FOR существует уже пятый год и во многом только потому что я (Катя Ганюшина) просто делаю то, во что верю. Но иногда очень хочется знать, что это важно еще кому-то. Чтобы выразить эту важность, не всегда есть время и нужные слова, поэтому просто поддержите ROOM FOR. Даже 100 рублей, переведенные в поддержку проекта, будут для меня сигналом, что есть еще кто-то, для кого существует ROOM FOR. Спасибо!